Душегуб за решеткой
ЗАМЕТКИ НЕТЕАТРАЛА
Провожая нас на место зрелища (чердак допотопного домика на территории какого-то завода, названия которого я не засек — возможно, оно засекречено), режиссер Александр Уткин предупредил, что это еще не спектакль, а прогон, и на сцене, кроме одного-единственного актера, «ничего не будет».
Ничего, собственно, и не надо. Камера смертника. Осужденный в полном одиночестве выговаривается, актер полтора часа держит действие, и это уже впечатляет. Правда, полно абсценной лексики, но в пьесах Михаила Волохова такое уже привычно, никакого эпатажа нет, актер Роман Индык на уголовника не похож, матюги в его речи перемежаются с латынью католических молитв (недаром же Волохов много лет жил во Франции) и с цитатами из мировой литературы и философии (прямо-таки университетский багаж). Посему смысл фени в младых устах героя я вижу только в том, что это поколение «не различает», отказывается различать приличное и неприличное.
Они многое не хотят различать. Например, кто кого «употребляет»: богоносцы богоизбранников или богоизбранники богоносцев. Никакого желания обидеть русских или евреев тут нет, а есть все тот же отказ различать этикетки добра и зла в мире, где угробили Пушкина, не уберегли Хлебникова, «Гоголек» был вынужден сжечь свою рукопись, и сволочь-адвокат продолжает получать свои деньги, когда «меня приговорили к гробу» за серийные убийства!
Маньяк рассказывает, что детишек он приманивал конфетками и сказочками. Значит, виноваты во всем родители этих детишек: если бы они не жалели для своих отпрысков сладостей и ласки, те не шли бы с чужим дядей в темный лес. Так что дядя не виноват. Виноват весь мир, а он «перед Богом прав».
Сто лет назад такие дяди шли в революцию, бросали бомбы в великих князей. Правда, старались, чтобы взрывом случайно не задело детей.
Теперь «без разницы». Все «по херу» с эдакой вышки.
Спектакль называется «Вышка Чикатило».
Лев Аннинский
КУЛЬТУРА
№5 (7413) 5 — 11 февраля 2004г.