Михаил Волохов давно заслужил славу одного из самых скандальных драматургов современной России. И в отличие от прочих деятелей культуры со скандальной репутацией, активности не снижает. Другие обуржуазились, остепенились, как, например, режиссер Андрей Житинкин , глава «Партии животных» Олег Кулик, «живая легенда» творческой богемы журналист и публицист Игорь Дудинский , многие и вовсе затихли, как «художник»-эпатажник Эдуард Бреннер , а Волохов по-прежнему верен себе.
Нет, сам он никогда ничего эпатажного не вытворял и не вытворяет. Как писатель и драматург он работает со словом. Ну а слова для своих пьес выбирает весьма интересные. Высокопарно выражаясь, автор использует ненормативную лексику. Попросту говоря, его герои активно ругаются, а вернее просто разговаривают матом.
Есть по этому поводу такой анекдот: » Драматург Михаил Волохов жил в Париже, а его жена-француженка работала в Москве. Однажды она позвонила мужу и сообщила ему, что он — классик, потому как все люди на базаре, где она только что была, разговаривают исключительно цитатами из его пьесы. «Ты гений!» — добавила она…»
Самая известная из матерных пьес Михаила Волохова — «Игра в жмурики». Когда-то вышеупомянутый режиссер Житинкин , так сказать, шокировал ее постановкой общественное мнение и имел огромный успех. Затем были написаны другие драматургические произведения. В пафосных, академических театрах их, конечно, не ставят. Но так или иначе эти густо уснащенные матерщиной пьесы до сих пор не сходят с подмостков.
Совсем скоро, 3 августа, в Москве в помещении Центрального Дома художников состоится премьера пьесы под названием «И в Париж…». Содержание пьесы весьма характерно. Два беглых зэка-людоеда — такие у Михаила Волохова герои, в «Жмуриках» тоже действуют два санитара морга, и лексика у них соответствующая, — бегут на крыше вагона товарняка. Хотят попасть в Париж. По дороге доедают парочку товарищей по побегу. Затем один из них съедает другого и умирает сам. До Парижа добраться не удалось, да и как туда доедешь на товарняке из Сибири? Кто-то скажет, что это бред, кто-то — метафора нашей жизни: Париж недостижим, как все высокие мечты и идеалы.
Другая, не менее метафорическая, пьеса того же автора недавно обрела новую жизнь. Называется она «Вышка Чикатило». Главный герой — небезызвестный ростовский серийный маньяк, которого успели расстрелять до отмены в России смертной казни, — исповедуется перед зрителями.
Эту пьесу ранее ставил все тот же Андрей Житинкин, а главную роль играл знакомый по сериалам актер Даниил Страхов . Теперь же автор решил резко сменить все — и исполнителей, и даже жанр. Строго говоря, он совершил невозможное: одновременно снял фильм и как режиссер, и как оператор и сыграл в нем единственную роль. Вдобавок выступил и художником, и звукорежиссером, и продюсером. Хорошо хоть не единственным зрителем.
Но тут все в порядке. Фильм «Вышка Чикатило» успел попасть в программу Московского кинофестиваля этого года, в подраздел «Альтернативное российское кино». Был замечен и тепло встречен искушенными знатоками — например, кинокритиком Кириллом Разлоговым и литературоведом Львом Аннинским , который не поленился оставить яркое описание зрелища, а заодно и проанализировал содержание:
«Зимний лес. Михаил Волохов в полном одиночестве выговаривается перед скользящей по снегу в двух метрах от его лица камерой, которая какими-то железными цепями непонятно какой удивительной конструкции жестко прикреплена под снегом к его телу. Волохов, проползая с голыми руками и с венцом на голове из колючей проволоки метров триста по глубокому снегу, одним планом больше часа держит действие своего фильма, и это уже впечатляет… На уголовника не похож, матюги в его речи перемежаются с латынью католических молитв (недаром же Волохов много лет жил во Франции) с цитатами из мировой литературы и философии (прямо-таки университетский багаж). Посему смысл фени в устах героя я вижу только в том, что это поколение «не различает», отказывается различать приличное и неприличное.
Они многое не хотят различать. Например, «кто кого употребляет»: богоносцы богоизбранников или богоизбранники богоносцев. Есть отказ различать этикетки добра и зла в мире, где угробили Пушкина, не уберегли Хлебникова, «Гоголек» был вынужден сжечь свою рукопись, и сволочь-адвокат продолжает получать свои деньги, когда «меня приговорили к гробу» за серийные убийства!
Маньяк рассказывает, что «детишек» он приманивал конфетками и сказочками. Значит, виноваты во всем «родители» этих «детишек»: если бы они не жалели для своих отпрысков сладостей и ласки, те не шли бы с чужим дядей в темный лес. Так что дядя не виноват. Виноват весь мир, а он «перед Богом прав».
Сто лет назад такие дяди шли в революцию, бросали бомбы в великих князей. Правда, старались, чтобы взрывом случайно не задело детей. Теперь «без разницы». Все «по херу» с эдакой вышки». Прибавить тут нечего.
Николай Троицкий
pravda.ru
26.07.2005