И НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ
Когда во Франции слависты и театральные критики посмотрели пробный спектакль по пьесе «Игра в жмурики», они говорили, что пьеса Волохова — самая сильная пьеса, которая вышла из стран Восточной Европы за последние десятилетия, они ставили пьесу Волохова в один ряд с философскими откровениями Сартра, Ионеско, Камю, Беккета.
Михаил Волохов воспитан на богатейшей русской философии Соловьева, Бердяева, Булгакова, Шестова, Достоевского. Его творчество можно отнести к разряду мифологических художников гоголевского порядка как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.
Волохов разрушает дно ада, за которым оказывается живой Свет очищения Истины.
— О чем ваша новая пьеса «Непорочное зачатие»?
— Однозначно сказать трудно. Ее пробудил к жизни «эмигрантский сволочизм». В нее вошли в равной степени сволочизм Запада и воспоминания о реальной жизни России. Человеку нигде не лучше. Где бы он ни жил, он остается наедине с самим собой. Правда, на Западе более усовершенствованы «костыли», поддерживающие людей. Он и Она занимаются истязанием себя и друг друга. Автор без конца меняет место действия, рвет фразу, ломает диалог, выстраивая реально-абсурдную цепь нашего рабского внутреннего и внешнего существования. Герои пьесы предстают то дубненскими люмпенами, то убийцами КГБ, учившимися своему адскому ремеслу с шестилетнего возраста в интернате КГБ. Это реально и не реально. Реально потому, что это было с детьми России на самом деле. И не
реально — этого не должно было быть с детьми России. На протяжении действия Он и Она «едят» своего ребеночка. А из коляски доносится плач этого ребенка. Они кричат: «Мы не дадим России-матушке сожрать нашего ребеночка — мы сами его съедим». Метафора «самоедство» обретает жуткий смысл. Вот что с ними и с нами сделала наша жизнь, семьдесят лет сдавленная башмаком сатаны.
— Какая судьба уготовлена вашим героям?
— В этой пьесе я пришел к тому, что, по сути, в жизни не побеждает никто — ни плохой, ни хороший. Бог создал все: и ангела, и его противоположность — дьявола. И это сцепление вечно. Это противоборство есть жизнь. В душе каждого человека достаточно того и другого — и добра, и зла. В этой пьесе страсти глупого добра и умного зла перегорают, обращаются в пепел, и наступает то состояние творческого покоя и равновесия, когда человек становится потенциально готовым творить умное добро и не совершать глупого зла.
— Поскольку вас увлекает психология и философия бытия, очевидно, вы находите подтверждение своим догадкам в каких-то философских системах?
— В последнее время я увлекся учением Шри Ауробиндо. Меня поразила его мысль о том, что человек своей волей, своим сознанием может оказаться способным оживить отмирающие клетки своего тела. И если вдруг это у него получится, его дух разовьется до предела, когда в человеке возможно уничтожить зло — эгоизм уходит, потому что появляется надежда на бессмертие.
Из интервью М. Волохова Н. Дардыкиной, «Московский комсомолец»,
1991